Зинаида Гиппиус в домашней обстановке с Д.Философовым и Д.Мережковским
Как известно, после Октябрьской революции молодая Страна Советов принесла с собой новую реальность. Менялось мировоззрение подрастающей молодежи. Отобразилось оно и в стремительной тяге к сокращениям слов. Приветствовать друг друга было принято аббревиатурой «СКП», а назначать свидание «на Твербуле у Пампуша».
Осип Мандельштам, Корней Чуковский, Бенедикт Лившиц и Юрий Анненков — круг любимых друзей Чуковского (Фото Карла Буллы 1914 год)
Сокращения употребляла не только пролетарская молодежь, но и представители литературных кружков. В мемуарах любимой ученицы Николая Гумилева Ирины Одоевцевой «На берегах Невы, на берегах Сены» можно встретить такие строки:
«— Чик! — произносит Лозинский, церемонно отвешивая поклон и объясняет Мандельштаму. — Чик — сокращение «честь имею кланяться». Теперь сокращения в моде. Нельзя отставать от века.
— Чик! — повторяет Мандельштам, заливаясь хохотом».
Не менее популярным в 1920-х было приветствие «СКП». Оно расшифровывалось как «С коммунистическим приветом!» Как-то раз Осип Мандельштам получил от своего приятеля письмо, которое оканчивалось аббревиатурой «СКП». Поэт тут же написал ответ и подписал «ЧИК». Эти крохотные сокращения наглядно дали понять, что жизненные позиции у двоих мужчин совершенно разные и не приятели они больше друг другу.
Владимир Маяковский и Лиля Брик и их кольца с гравировкой
У Корнея Чуковского в книге «Живой как жизнь» можно прочесть:
«Маяковский, например, рассказывал мне, будто молодые москвички, назначая рандеву своим поклонникам, произносят два слова: «Твербуль, Пампуш». И те будто хорошо понимают, что так называется популярное место любовных свиданий – Тверской бульвар, памятник Пушкину. Этот Твербуль Пампуш был мне особенно мил, потому что в нем слышалось что-то украинское: в связи с этими словами возникают и Тарас Бульба, и вкусные, жареные пампушки. В 1920-х годах в Москве существовало двустишье:
На Твербуле у Пампуша
Ждет меня миленок Груша».
Борис Пастернак (второй слева), Сергей Эйзенштейн (третий слева), Лиля Брик (4-я справа), Владимир Маяковский (третий справа) и другие, Москва, 1924 г.
Эта, казалось бы, совсем невинная игра в сокращения со временем переросла в настоящую эпидемию аббревиатур, заполонивших все сферы жизни. У Алексея Толстого есть строки: «Катя боялась некоторых слов, например, совдеп казался ей свирепым словом, ревком -страшным, как рев быка».
Сокращения встречались настолько часто, что в связи с этим случались и курьезные ситуации. Актер В. И. Качалов как-то признался, что увидев на двери какой-то конторы обычную надпись «ВХОД», он долго думал, как же она расшифровывается. В итоге актер решил, что это «Высший Художественный Отдел Дипкурьеров».
Сокращения, которые сложно расшифровать
Британский писатель Дж. Оруэлл, автор антиутопии «1984» считал, что склонность к упрощению языка и сокращениям – неизбежная особенность тоталитарного или идеологизированного авторитарного государства. Анализируя прошлое страны, название которой тоже было аббревиатурой, и помня о любви к сокращениям сегодня, есть, над чем задуматься.
Кстати, отдельного внимания заслуживают советские имена, производные от наук, достижений и революционной символики. В наши дни все еще можно встретить обладателей самых забавных и нелепых имен советской эпохи: Даздраперма, Тракторина, Пячегод.