Имам Шамиль перед главнокомандующим князем А. И. Барятинским, 25 августа 1859 года. Худ. Алексей Кившенко, 1880
Чеченский народ всегда был немного обособлен даже среди других кавказских народов. Слишком уж не похожи чеченцы на всех остальных по своим обычаям и поведению.
Казацкие страсти
С ближайшими соседями, даже представителями восточных национальностей, кабардинцами, осетинами, караногайцами, кумыками, хевсурами, андийцами, отношения у чеченцев всегда были, мягко говоря, сложными. В частности, они не раз устраивали разбойничьи набеги на земли соседей, уводили скот, а порой и убивали людей.
Вот лишь некоторые записи из архивов Кахановской станицы:
«В ночь под 1 апреля 1905 года на полевых работах убит казак, следы злоумышленников не доведены до Гудермесовского земельного надела на 40 саж».
«Утром 19 октября 1905 год отставной 85-летний казак с внуком. На одной повозке с двумя парами быков и упряжью ехал на пашню: на дороге их встретили чеченцы, взяли с быками и повозкой в плен, побили обоих на Цацан-Юртовской земле и на огне пожгли некоторые части тела; трупы были затоплены в реке Черной речке».
«18 декабря 1905 года из города Грозного на 10 подводах в свои станицы ехали 10 человек казаков, на них напала шайка чеченцев, которые убили трех человек».
Надо сказать, что и казаки вели себя довольно агрессивно по отношению к чеченцам, жестоко наказывая и убивая их за различные провинности, а порой собирая с них дань за проживание на их собственных землях. По этим поводам имеются даже жалобы чеченцев русским властям.
«Подвиги»
А вот что говорится в служебной записке русского чиновника Георгия Ткачева за 1911 год: «Если бы насилия, чинимые ингушами и чеченцами, были направлены против одних казаков или только против одних русских, тогда возможно было бы предположить, что эти насилия есть результат национальной вражды, процесс реакции против когда-то учинявшегося гнета, — как многие и думают. В то время как осетины, кабардинцы, ногаи, кумыки и прочий более мелкий горный народ мирно живут, не выделяясь из общей массы, о подвигах чеченцев и ингушей говорит весь местный край и о них уже вторично поднимается вопрос в Государственной Думе».
23 мая 1907 года в одном из осетинских селений — Ольгинском — произошли следующие события, позднее описанные в местной газете:
«В предобеденное время ингуши большим скопищем напали на жителей сел. Ольгинского и стали их грабить. Из ольгинцев одни в панике бежали из селения, другие же стали защищать себя и свое имущество. В первое время разграблен был дом ольгинского священника, который с семейством очутился в селении Беслан. В нескольких местах сел. Ольгинское было подожжено. Местная администрация стала взывать о помощи во Владикавказ и на станцию Беслан.
Первоначальную помощь оказал резерв апшеронцев, стоявших для охраны на станции. Под командой поручика Белявского резерв этот, состоявший из 15 вооруженных солдат, отправился в Ольгинское, где им удалось взлезть на колокольню церкви и оттуда первое время отражать нападения со стороны ингушей. К месту происшествия прибыла конная сотня казаков…».
В 1909 году на одно из фракционных заседаний партии центра Государственной Думы явился один из кабардинских старейшин, который от имени своего народа высказал сетования по поводу отношения чеченцев к его соплеменникам: «Вооруженные ингуши и чеченцы разъезжают по нашей земле. Издеваются, насильничают. На наших глазах отхватывают наши табуны, прогоняют мимо кабардинских селений».
Больше всего от чеченцев страдали караногайцы — мирный и безоружный народ, они опасались даже подавать жалобы на разбойничающих соседей: «Как можно — убьет!»
Кумыков чеченцы вынуждали платить выкуп за украденную ими же скотину, собирали с них дань, угрожая убить или сжечь жилье.
Что же до хевсуров, то в той же докладной записке Ткачева говорится, что в 1909 году они сожгли живьем четырех чеченцев, поймав их на краже.
Вражда и уважение
Отношение к чеченцам чаще бывало враждебным. Хотя все народы, окружавшие чеченцев, включая русских, не раз отдавали дань их смелости и мужеству, а также полагали разумными некоторые их законы, скажем, беспрекословное уважение к старшим.