«До сегодняшнего дня упорство в бою [русских] объяснялось страхом перед пистолетом комиссара и политрука, — писалось в докладной записке начальнику полиции безопасности и СД от 17 августа 1942 г.
— Однако снова и снова возникало подозрение, что голого насилия недостаточно, чтобы вызвать доходящие до пренебрежения жизнью действия в бою. По меньшей мере, большевизм, безразлично какими средствами, вселил в большую часть русского населения непреклонное упорство». Важность этого документа подтверждал гриф «совершенно секретно, лично, доложить немедленно!» Так какими средствами и кто на самом деле поднимал боевой дух солдат в Великую Отечественную войну?
Искусство на поле брани
Героизм советских солдат в Великой Отечественной войне не имеет аналогов. Решающими духовными факторами, движущей силой массового героизма были осознанная необходимость защиты родной земли и убеждённость в правильности своего дела. Но силу духа все же надо было подпитывать. И тогда плечом к плечу с воинами встали люди творческих профессий – писатели, художники, поэты, журналисты.
С первых дней войны при политуправлениях крупных воинских подразделений были созданы специальные группы писателей-пропагандистов. Так, группой писателей при Политуправлении Ленинградского фронта руководил поэт Николай Тихонов, чьему перу принадлежат строки: «Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей». Его называли «глашатаем Ленинграда» — за очерки, отличавшиеся точностью, несшие в себе ненависть к врагу и уверенность в победе.
Начальник Политуправления Северного флота вице-адмирал Н. А. Торик собрал бригаду из выдающихся деятелей искусства. С ним работали Василий Лебедев-Кумач, Александр Жаров, Вениамин Каверин, Николай Панов, Николай Флёров, а также Валентин Плучек, возглавлявший драматический театр Северного флота.
Впоследствии фронтовая дружба свяжет этих людей на долгие годы. Каверин не раз будет приезжать к Торику консультироваться по поводу замыслов будущих романов, а вся семья вице-адмирала вплоть до правнука пересмотрит спектакли Театра сатиры.
Когда оружие – песня
За четыре года Великой Отечественной войны более 45 тысяч актеров, певцов, музыкантов дали на передовой и в прифронтовой зоне 1,5 миллиона концертов. Перед солдатами выступали Лидия Русланова и Клавдия Шульженко, Утесов с ансамблем «Веселые ребята» и труппа Малого театра. Многим из них приходилось несладко, особенно вблизи от зоны боевых действий.
Так, Леонид Утесов вспоминала случай, когда при перемещении из одной части в другую на машину, ехавшую перед ними, «Мессершмитт» сбросил небольшую бомбу. Потом, выбравшись из канавы, куда артисты выпрыгнули при обстреле, они узнали, что это начальник артиллерии войскового соединения с адъютантом погибли.
Но как бы опасно ни было на фронте, Утесов не мог не поддерживать бойцов Красной Армии. Ведь когда командиры боевых подразделений узнавали, что приехали «Веселые ребята», они направляли в штаб армии депеши: «Очень просим прислать джаз Утесова для подъема бодрости духа среди бойцов».
Из коллективов профессиональных театров формировались фронтовые бригады, которые распространяли свою деятельность также на эвакопункты, госпитали и другие военизированные учреждения в тылу. Бригады передвигались в грузовиках с откидными бортами, где также размещались костюмы и реквизит. Нередко представления давали прямо с грузовиков.
Посылка на фронт
Боевой дух солдат поднимали посылки, которые собирали и отправляли со всех концов страны. Обычно посылали вязаные носки, рукавицы, вышитые кисеты, конфеты. Такие подарки, собранные руками жен, матерей, дочек, несли большой эмоциональный заряд, напоминали воинам о родном доме, о том, что их ждут. Про такие подарки даже пели песни: «Может, в Суздале, может, в Рязани не ложилися девушки спать, много варежек тёплых связали, чтоб на фронт их в подарок послать».
Бывали подарки и посерьезнее. В декабре 1941 года на Северо-Западный фронт из Куйбышева выехал эшелон с подарками. В нем были 11 тонн кондитерских изделий, полторы тонны колбасы, тонна яблок, вино и предметы первой необходимости. Инициативу поддержали другие города и области Советского Союза.
Более серьезным подарком были средства вооружения: танки, самолеты, орудия, изготовленные на личные средства граждан. Так, на сбережения артистов джаз-банды Леонида Утесова «Веселые ре
бята» были построены и летали до самой Победы два истребителя Ла-5Ф. На фронтах Великой отечественной войны сражались танковые колонны «Пионер Амура», «Комсомольцы Колымы», «Приморский комсомолец».
Но даже маленькая посылка могла оказать потрясающее действие на дух советских воинов.
Гроб Гитлера или ответ на письмо девочки
Однажды под Новый год в полк, стоявший под Оршей, пришла посылка с вкусным домашним печеньем. К ней прилагалось письмо: «Мой папа был летчик, герой, но его нет больше в живых. Очень прошу вас, бейте фашистов как можно сильнее. Мстите за моего папу и за все горе, что принесли они на нашу землю. Наташа».
Солдат тронуло это послание. Оно вдохновило их на весьма оригинальную затею: ночью на вершине Безымянной высоты на переднем крае поставили огромный черный гроб, на котором написали: «Гроб Гитлеру», и повесили карикатурный портрет фюрера. Подходы к гробу заминировали, а в укрытии рассадили снайперов.
Открывшаяся утром картина привела руководителей немецких войск в шок.
Сначала под прикрытием автоматчиков на Безымянную высоту бросили минеров. Прицельным огнем немцев отбросило назад, с десяток человек были убиты. Затем вступила в артиллерия, из ближайшего леса выдвинулись танки.
Но место было выбрано с таким расчетом, что русские противотанковая артиллерия легко смогла подавить наступление, — танки шли через поле. Несколько боевых машин были уничтожены на подступах, остальные беспорядочно отошли в лес. Гроб Гитлера стоял как заговоренный.
Последним была атака самолета – его удалось сбить, и черный шлейф дыма был символом мести за Наташиного отца.
«Битва за гроб» весьма воодушевила бойцов советской армии, ведь за один день огнем снайперов, артиллеристов и пулеметчиков был уничтожен не один десяток фашистских солдат и офицеров, подбиты и сожжены семь танков и один самолет. И сделало это письмо одной маленькой девочки.