«Козлами» в местах лишения свободы принято называть осужденных, открыто сотрудничающих с администрацией исправительного учреждения. Это одна из низших каст в арестантской иерархии.
Уже с XIV века на Руси бранное слово «козёл» применялось по отношению ко всякого рода подлецам и мошенникам. Если в 1930—1950-х гг. козлами в тюрьмах называли пассивных гомосексуалистов, то с начала 1960-х годов это слово стало означать человека, активно сотрудничающего с администрацией колонии. Статус козла для заключённого был практически постоянным в течение всего времени пребывания его в месте лишения свободы.
Как живется «козлам» в русской тюрьме?
Заключенные, принадлежащие к группе козлов, предпочитают называть себя активистами, красными, независимыми мужиками или положительными. Но и арестанты никогда не зовут их козлами.
Слово «козёл» является одним из самых серьёзных оскорблений для заключённого, не принадлежащего к этой группе. Он обязан отреагировать немедленно и жёстко (ударить или даже убить обидчика), в противном случае он рискует своей репутацией и понижением статуса. Так что само слово «козёл» и производные от него (козья, козлик, козлиный и рогатый) запрещено использовать в повседневной речи.
Многие полагают, что эта категория арестантов является стукачами. На самом деле это не так. Никто из зэков не станет болтать в их присутствии. Тем более что и держатся они обособленно. Начальники оперативной части зоны — народ очень хитрый, у них всегда есть такие «содействующие», на которых меньше всего падает подозрение. Поэтому следует признать, что козлы, красные, активисты (называйте как угодно) на зонах, где налажен воровской ход, бесполезны. Они не стучат и порядок от администрации поддерживать не могут. Ну а на «красных зонах», где влияние администрации сильно, у них задача простая, как у дедов в армии, — подавлять остальных заключённых силой, чтобы сотрудники колонии не утруждали себя заботами о дисциплине.
Заключённый автоматически становился красным при вступлении в секцию внутреннего порядка или в так называемые «самодеятельные организации осужденных», или если соглашался занять должность нарядчика, бригадира, завхоза, дневального. Работа на данных должностях предоставляет ряд льгот от администрации и даёт возможность перейти в категорию лиц, «твёрдо вставших на путь исправления», что обеспечивает попадание в число кандидатов на досрочное освобождение или помилование. А вот козлом человека можно считать только тогда, когда он открыто вредит другим осуждённым.
Один из бывших авторитетов рассказывал: «Красный — это образ жизни. За образ жизни спроса нет. Спрос за поступки. Но если красный совершает хороший поступок, то он всё равно красный. Красные ведь разные бывают. Есть те, которые стенгазету выпускают, спортивные мероприятия организовывают. Это безобидные красные. Но есть и козлы. Для меня — козлы это те, кто помогает ломать людской ход. Жизнь в лагере устроена таким образом, что мусора не могут ничего сделать без помощи зэков. И если на должностях завхозов, бригадиров, нарядчиков оказываются настоящие козлы, то это настоящая беда для лагеря. Все люди разные. У каждого своё мировоззрение. Для кого-то быть красным хорошо. Для кого-то быть красным — это продаться за лишний черпак каши. Часто бывает так, что положенец ставит на „своих“ людей, и порой бывает так, чтобы на ШИЗО [Штрафной ИЗОлятор — Авт.] передать „грев“, нужны красные, потому как только они имеют туда доступ».
Свою точку зрения высказал в интервью известный вор в законе Александр Северов (Саша Север): «У категории этих людей свой «правильный путь» — побыстрее выскочить на свободу. Они одевают повязку, вступают в секции, начинают сотрудничать с администрацией. Последняя их характеризует как «вставших на путь исправления». А они: здесь на одного донёс, там — на другого. И ушёл на УДО. Сижу я в зоне, два месяца проходит, Вася приходит, тот, что на УДО ушёл. Администрация радуется. А ведь по нормальной логике вещей она должна ему сказать: «Ах ты негодяй! Ты нас подвёл. Ты встал на путь исправления. Мы за тебя поручились, а ты через месяц снова преступление совершил». Северов уверен, что такие люди только причисляют себя к вставшим на путь исправления, в действительности же они обыкновенные приспособленцы, обманывающие администрацию: «По их рапортам людей сажают в карцер. Вместо того чтобы помогать попавшему в беду, они на нём своё благополучие строят. Предавай ближнего ради выгоды».