В конце XIX века цивилизация достигла уровня, на котором полёты в космос из отвлечённых фантазий превратились в предмет научной теории. И, как часто бывает, первыми дорогу к новому проложили писатели-фантасты. Романы Жюля Верна «Из пушки на Луну» (1865) и «Вокруг Луны» (1870) впервые содержали научное описание возможного космического путешествия.
Астронавтика у фантастов
С тех пор фантастика и наука тесно шли рука об руку в обосновании технических возможностей полётов в космос. При этом литературе принадлежало первенствующее значение по части пропаганды этих идей и внедрения в общественное сознание новых терминов будущей космической эры. Фантастика раньше науки подготовила умы человечества к завоеванию космоса.
Фантасты мечтали (да и сейчас это ещё остаётся мечтой) о том времени, когда флотилии космических кораблей (тоже литературный термин) будут бороздить просторы Вселенной. Как назвать тех профессионалов, которые будут ими управлять? Уже в 1880 году в фантастической литературе появляется термин «астронавт» — дословно «звездоплаватель» (аэронавты — воздухоплаватели — появились ещё в конце XVIII века). Его создателем считают английского писателя Перси Грега.
За последовавшие с тех пор полвека слово «астронавт» вошло в фантастическую литературу на многих языках. Но в 1930-е годы появилась альтернатива ему.
Изобретение космонавтики
В 1933 году уроженец местечка Серадзь под Лодзью, выпускник Сорбонны Ари Штернфельд представил в Варшавском университете монографию «Введение в космонавтику», где суммировал все существовавшие тогда в науке вопросы теории полётов в космос. Интересно, что с 1930 года Штернфельд переписывался с Циолковским. Хотя сам Циолковский не употреблял слова «космонавтика», но не исключено, что философия космизма, к которой Циолковский был близок, каким-то образом повлияла на изобретение этого термина Штернфельдом.
Конечно, слово «космонавтика» гораздо точнее выражает суть понятия. Ведь плавать можно только в какой-то среде (акванавтика, аэронавтика). Космос — тоже среда, а звёзды — это отдельные объекты, средою не являются. Тем не менее, новому слову пришлось ещё долго пробивать себе путь к признанию. Сам Штернфельд получил за свою работу в 1934 году Международную премию по астронавтике — это уже тогда был обиходный научный термин на Западе.
Дальнейшее распространение слов «космонавтика», «космонавт» тесно связано с писательской деятельностью Ари Штернфельда, с популяризацией им космических полётов. В 1935 году Штернфельд с женой переезжает в Советский Союз, где в 1937 году выходит перевод его монографии на русский язык.
Романтизм эпохи космической гонки
После Второй мировой войны в мире, прежде всего в США и СССР, возрастает интерес к тематике полётов в космос, связанный с разработкой обеими державами ракетного оружия. Понятно, что созданием оружия массового уничтожения нельзя сильно разогреть энтузиазм. Поэтому именно романтическая мечта о преодолении силы земного тяготения служила путеводной звездой для ракетно-космических конструкторов Вернера фон Брауна и Сергея Королёва, а также для тех, кто следовал по их стопам.
В США и СССР выходили книги, в которых популяризировались идеи космической экспансии. В США большой фурор произвели публикации в номерах журнала “Collier’s” за 1952 год проектов лунной экспедиции фон Брауна в доходчивом изложении. Настольной книгой для многих советских школьников стало «Открытие мира» Бориса Ляпунова (1954). В том же году журнал «Знание—Сила» (№11) поместил футурологический очерк в виде репортажа о первой советской экспедиции на Луну, которая, по прогнозу авторов статьи, должна была состояться в 1974 году. Впечатление от этой публикации было настолько сильно, что многие читавшие поначалу не обращали внимание на дату и верили, что этот полёт уже состоялся.
Космонавт теснит астронавта
В этой общественной обстановке к идеям Штернфельда был проявлен интерес. В 1956 году из печати вышла его книга «Искусственные спутники Земли». После запуска в следующем году первого советского ИСЗ, на книгу Штернфельда обратили внимание за рубежом. В США, где все пребывали в шоке от победы русских в космической гонке, издательство Военно-воздушных сил перевело на английский язык и издало большим тиражом эту книгу. Такой же интерес был проявлен к следующей книге Штернфельда «От искусственных спутников к межпланетным полётам» (1957).
В русском языке благодаря этим книгам утверждались термины «космонавт» и «космонавтика». Правда, не всеми они были сразу восприняты на ура. Известный популяризатор физики Яков Перельман упрекал Штернфельда в «ненужном словотворчестве». Мол, зачем изобретать новые термины, когда есть уже устоявшиеся понятия «астронавт», «астронавтика»?..
«Произвести отбор астронавтов…»
Когда в 1959 году командование ВВС СССР издало приказ о наборе лётчиков-испытателей для первых космических полётов, в нём было записано: «Произвести отбор астронавтов». Больше года это слово фигурировало в официальных бумагах. Гагарин, Титов и их сотоварищи первоначально числились «пилотами-астронавтами». Однако популярность альтернативного термина оказалась такой, что в ноябре 1960 года они были переименованы в «лётчиков-космонавтов».
Очевидно, окончательное принятие наименования «космонавт» в СССР было обусловлено двумя обстоятельствами. Первое — это подспудное желание и здесь качественно противопоставить себя буржуазному Западу. Зачем принимать его термин, если есть «свой» (хотя на самом деле, тоже греческий) аналог? Второе — традиционно большое значение, придававшееся Космосу как субстанции в русской науке и особенно философии ХХ столетия. Всё это способствовало тому, что слово «космонавт» было органически усвоено интересующейся публикой прежде, чем оно было принято государством для официального обозначения новой профессии.