Капкан эволюции. Почему женщины влюбляются в геев и возможен ли идеальный брак без любви. Кадр: фильм «Мечтатели»
Почему женщины влюбляются в геев и женоподобных мужчин? Как построить идеальный брак без любви? Когда политика мешает науке и за что ученые называют друг друга расистами? Какие современные технологии обещают улучшить человеческую жизнь, а также стереть ее с лица Земли? Почему человечество не может доверять своей памяти и полагаться на свои планы на будущее? Самые интересные научно-популярные книги июля читала обозреватель «Ленты.ру» Наталья Кочеткова.
Кэрол Дайхаус «Мужчина мечты. Как массовая культура создавала образ идеального мужчины» (перевод А. Соломиной, изд-во «Альпина Паблишер»)
Стивену Кингу принадлежит остроумная фраза, что «Сумерки» и подобные им произведения — «на самом деле не о вампирах и оборотнях. Они о том, как любовь девушки делает хорошим плохого парня». Именно изменчивость женских предпочтений, колебания от прекрасного рыцаря до хулигана из подворотни и стала предметом исследования Кэрол Дайхаус в книге «Мужчина мечты». Автора интересует, как в последние сто лет менялись модели построения романтических историй и как эти модели влияли на представления женщин о желаемых качествах мужчин. Кому нужны любовные романы и что они дают тем, кто их пишет и кто их читает (осторожно, спойлер: на автора и реципиента эти тексты воздействуют примерно одинаково). Откуда появились кумиры романтической литературы — мистер Дарси, мистер Рочестер, Хитклифф, Ретт Батлер. Почему многие успешные герои прошлого — Монтгомери Клифт, Рок Хадсон, Дирк Богард и Ричард Чемберлен — хоть и были гомосексуалами, служили для женщин образцом мужественности. Почему властителями женских сердец часто становятся не грубые широкоплечие мужчины с волевыми подбородками, которых принято причислять к альфа-самцам, а меланхоличные эстеты с девичьими чертами лица? Кэрол Дайхаус написала историю культуры женских влюбленностей и предприняла попытку проанализировать, какими социальными и психологическими причинами они были продиктованы. Выводы автора как минимум любопытны.
Майкл Беннет, Сара Беннет «Забей на любовь! Руководство по рациональному выбору партнера» (перевод Е. Бакушевой, изд-во «Альпина Паблишер»)
После расслабляющего чтения «Мужчины мечты» эта книжка производит эффект ледяного душа. Особенно если учесть, что ее оригинальное название жестче хулиганского русского перевода: «F*CK LOVE». По мнению психолога Майкла Беннета и его дочери, писательницы Сары Беннет, любовь — прекрасное чувство, но полагаться на него, задумывая такое рискованное предприятие, как брак, не стоит. Потому что после медового месяца все равно кому-то придется покупать продукты, выносить мусор и считать деньги до следующей зарплаты. Отношения с теми, кого в предыдущей книжке называли «мужчинами мечты», авторы считают большим несчастьем и буквально на пальцах объясняют читателям, как не вляпаться в героя-любовника (героиню) из бульварного чтива. Любовь к ним сулит много душевной суеты и мало практического толка. Но на обратном полюсе находится вовсе не брак по расчету. Главный совет психолога состоит не в том, чтобы вовсе избегать любви, а в том, как правильно ею распорядиться. И тогда есть шанс как минимум не испортить себе жизнь, а возможно — даже обрести настоящее счастье. Для этого нужно на некоторое время загнать любовь подальше, вынести за скобки ум, обаяние и харизму возлюбленного и, используя приемы хедхантинга и бизнес-рекрутинга, взглянуть на вторую половину как на партнера по общему бизнесу. Если возлюбленный/ая пройдет все проверки, тогда, по мнению авторов, можно задуматься и о расширении бизнеса: детях и покупке недвижимости.
Николас Уэйд «Неудобное наследство. Гены, расы и история человечества» (перевод А. Олефир, изд-во «Альпина нон-фикшн»)
Труд научного журналиста Николаса Уэйда лежит в той конфликтной точке, где сходятся наука и политика. До недавнего времени таких, как Уэйд, называли «научными расистами». После исторических событий первой половины ХХ века — в частности, после Холокоста, биологическое сообщество стало относиться к теории о делении человечества на расы с большой опаской. Во всяком случае, слово «раса» стало табуированным. У этого движения были ярые сторонники. В частности, географ Джаред Даймонд, автор книги «Ружья, микробы и сталь» (переведена на русский в 2010 году) высказался в том духе, что «только те, кто способен считать Землю плоской, верят в то, что человеческие расы существуют». Другие ученые были менее категоричны, но спешили подчеркнуть, что расы хоть и есть, но этот факт не слишком много значит. «Написать книгу меня сподвиг тот объем информации о недавней эволюции человека, который появился в ходе исследований генома», — объясняет Уэйд. И добавляет: «История развивается в рамках человеческой эволюции. Эти два предмета изучают всегда отдельно, как будто человеческая эволюция прекратилась. Но эволюция не прерывается. Последние геномные исследования свидетельствуют, что эволюция человека и история взаимосвязаны — может быть, не слишком тесно, но достаточно, чтобы признать как минимум некоторую роль генетики в формировании облика современного мира». И своей целью автор ставит показать, как можно описывать эволюционные различия между человеческими популяциями без расизма или представления о превосходстве одних рас над другими. И у него с успехом получается, пока речь не заходит о коренных различиях между китайским обществом, европейским и племенным африканским. Эти различия Уэйд объясняет тем, что «социальные институты — смесь генетики и традиций. Каждый важный институт опирается на поведение, подверженное влиянию генетики, но то, как проявится это поведение, определяют обычаи и традиции». И тут ярлык «научного расиста» начинает маячить где-то на периферии читательского сознания.
Келли Вайнерсмит, Зак Вайнерсмит «В обозримом будущем. Десять новых технологий, которые улучшат или разрушат все на свете» (перевод Д. Прокофьева, изд-во «КоЛибри»)
Спекуляции на тему, каким будет мир через 30-50 лет, не теряют популярности, несмотря на свою массовость. Всем интересно, окажется ли человечество в реальности героев «Назад в будущее» или «Терминатора» и как скоро это произойдет. Авторы «Обозримого будущего» (смысловой акцент в этом словосочетании предлагается сделать на слове «обозримый») выделили десять тем, которые, по их мнению, актуальны для того этапа развития науки и техники, на котором сейчас оказалось человечество. Вот эта десятка: дешевые космические полеты, промышленная разработка астероидов, термоядерный синтез, программируемая материя, роботизированное строительство, дополненная реальность, синтетическая биология, прецизионная медицина, биопринтинг, нейрокомпьютерные интерфейсы. В каждом случае биологи Вайнерсмиты описывают, что мы имеем на данный момент, какие выгоды нас ждут от развития данной области и почему людям крышка, если что-то пойдет не так или технология окажется в руках злодея (привет многочисленным фильмам-катастрофам). Ну, скажем, синтетические организмы всем хороши: и рак с их помощью можно излечить, и генетические заболевания, и вирусные, и топливо производить в неограниченных количествах, и даже создать заново динозавров. Все это прекрасно, пока эти ребята сидят в лабораторных пробирках. А теперь представьте, что будет, если они попадут в большой мир. А ведь они еще и мутируют! Правда, всегда есть надежда на то, что человечество, изобретя что-то, не придумает, как этим воспользоваться. Например, древние греки умели создавать сложные системы шестерен, но так и не создали точных часов. А в древней Александрии существовали примитивные паровые двигатели, но так и не появились паровозы. Так что, возможно, у человечества до клонирования динозавров еще есть какой-то запас времени.
Элизабет Лофтус, Кэтрин Кетчем «Свидетель защиты: Шокирующие доказательства уязвимости наших воспоминаний» (перевод А. Сатунина, изд-во «КоЛибри»)
Три старушки ходили в гости к своей приятельнице пить чай. По дороге домой беседуют. Одна говорит: «Да, хорошо мы у Маши посидели, чаю попили». Вторая: «Да, только чаем она нас так и не напоила». Третья: «А мы разве у нее были?» Даже если не брать крайние случаи старческого склероза из анекдота, человеческая память — ненадежный источник информации, считает влиятельный американский профессор психологии Элизабет Лофтус. Она выступала в качестве эксперта на судебных заседаниях, посвященных разбору убийств, ограблений, изнасилований, похищений и растления малолетних. Нередко оказывалось, что убийство случилось в результате самообороны, за насильника и похитителя был принят (и опознан пострадавшими) другой человек, а педофил — всего лишь жертва буйной детской фантазии и материнской истерики. Так получается не потому, что пострадавшие или прокурор по злому умыслу пытаются запихнуть за решетку невиновного. Просто так устроена человеческая память. Она не похожа на видеокамеру и часто фиксирует звук и изображение искаженно и фрагментарно. Как именно — и рассказывает Элизабет Лофтус, основываясь на реальных и наиболее показательных примерах судебных дел, в которых ей довелось выступать в качестве свидетеля-эксперта. Имена героев, разумеется, изменены.
Тали Шарот «Так полон или пуст? Почему все мы — неисправимые оптимисты» (перевод О. Строгановой, изд-во «КоЛибри»)
Если почтенный психолог Элизабет Лофтус утверждает, что нельзя на 100 процентов доверять человеческий памяти, то не менее выдающийся нейробиолог Тали Шарот считает, что и текущему восприятию мира, а уж тем более проектированию будущего — тоже грош цена. В том смысле, что человеческий мозг по природе своей оптимистичен и всегда считает, что его носителя ждет высокая зарплата, профессиональная реализация, чудесная семья, долгая здоровая жизнь и безболезненная смерть. Безработица, развод, долги, болезнь Альцгеймера и другие неприятности не входят в планы человеческого сознания. Причем опыты показывают, что тяга к розовым очкам преследует человека на протяжении всей жизни. С оптимизмом смотреть в будущее склонны дети, молодые люди, зрелые и даже 80-летние старики, хотя казалось бы… Ученые приходят к выводу, что оптимизм важен для выживания человеческого рода, а потому буквально зашит в подкорку. С одной стороны, это не вполне рационально, потому что чрезмерно позитивное представление о будущем и неумение оценивать риски может привести к плачевным результатам. С другой стороны, оптимистичный взгляд на мир облегчает болевой синдром, снижает стресс, улучшает физическое и душевное здоровье. Так что быть оптимистом все же приятнее, чем пессимистом. Особенно если не забывать, что пессимисты чаще оказываются правы.
Наталья Кочеткова
05.07.2018