В наше время Айседору Дункан называют родоначальницей танца «модерн» и гением хореографии, а в начале ХХ в. ее танцы шокировали и возмущали. Манера танцевать босиком и в полупрозрачных хитонах вызывала недоумение и гневные отклики.
Айседора увлекалась танцами с 6 лет, а со своей концертной программой впервые выступила в Будапеште в 1903 г. Через год она завоевала Россию. Ее «свободный танец» высоко оценили любители русского балета, а С. Дягилев даже говорил, что ее гастроли нанесли классическому балету «удар, от которого он никогда не оправится». Андрей Белый восхищенно писал: «…она вышла, легкая радостная, с детским лицом. И я понял, что она – о несказанном. В ее улыбке была заря. В движениях тела – аромат зеленого луга. Складки ее туники, точно журча, бились пенными струями, когда отдавалась она пляске вольной и чистой». В 1907 г. в России была издана книга Дункан «Танец будущего», где она объясняла свои взгляды на искусство.
Танец был для Айседоры больше, чем просто танец, она создала собственную философию естественности и свободы: «Для меня танец не только искусство, позволяющее человеческой душе выявиться в движениях, но он еще и основа целой концепции жизни, более утонченной, более гармоничной, более естественной. …все подчиняется этому верховному ритму, характерным признаком которого является струение. Ни в чем природа не совершает скачков; между всеми моментами и состояниями жизни существует последовательность, которую должна свято соблюдать в своем искусстве и танцовщица, иначе она превратится в неестественную, лишенную истинной красоты, марионетку. Искать в природе наиболее прекрасные формы и находить движение, которое выявляет душу этим форм, – вот искусство танцовщицы», – писала она в статье «Искусство танца» в 1913 г.
Айседора Дункан со своими ученицами, 1917 г.
В Америке Айседору не признавали, и она решила перебраться в Европу, где к новым направлениям хореографии относились более благосклонно. В Париже она открыла свою школу танцев. Но помня о своем успехе в России, Дункан мечтает туда вернуться. Айседора написала письмо Луначарскому, заявив о том, что устала от буржуазного, коммерческого искусства и мечтает танцевать для простых людей, для масс. В ответ он пригласил Дункан в Россию и пообещал ей «школу и тысячу детей». Ей предоставили особняк на Пречистенке с двумя большими залами для танцев.
Особняк на Пречистенке, предоставленный советской властью Айседоре Дункан под школу танца
Ученицы Школы танца Айседоры Дункан, Москва, 1923 г.
Несмотря на то, что Дункан была все еще достаточно популярна в России, на нее обрушился шквал критики. В. Мейерхольд называл ее «абсолютно устаревшей», пришедшие к власти большевики считали ее танец мистическим и непрактичным. Критики с возмущением писали о ее зрелом возрасте и лишнем весе, отмечая не танцевальное искусство, а «массивные ноги» и «трясущиеся груди». Ее наряд называли безвкусным, писали, что она нелепо и вульгарно выглядит в полупрозрачных коротких туниках.
Девушки из школы танца Айседоры Дункан
Американец Ф. Голдер, описывая праздник, на котором танцевала Дункан, не сдерживался в выражениях: «Специальным гостем была Айседора Дункан; женщина была либо пьяной, либо сумасшедшей, либо и то, и другое. Она была полуодета, и просила юношей одернуть ее хитон».
Айседора Дункан со своими ученицами
Во время своего пребывания в России Айседора Дункан познакомилась с Сергеем Есениным и в 1922 г. вышла за него замуж. А вскоре ей поступило предложение дать серию представлений в США. На этот раз Америка встретила ее аншлагами и овациями, но не во всех городах. Ее изгнали из Чикаго и Бостона, в Бруклине она упала со сцены. Критики снова были беспощадны: в ее коротком красном наряде видели большевистскую пропаганду и неуместный эротизм.
Родоначальница *свободного танца* Айседора Дункан
В 1923 г. Дункан и Есенин вернулись в Россию, но на этот раз ее приняли прохладно: многие винили ее в алкоголизме поэта. Их бурный роман закончился трагическим финалом, и танцовщице пришлось вернуться в Европу. «Сколько бед человечество могло бы избежать, если бы люди не делали так много неверных движений», – говорила Айседора.
